Влажная, душная водяная пыль повисла в небе. Вот одна частичка медленно поплыла вниз, собирая по пути, насыщаясь такими же, как и она, превращаясь в полновесную дождевую каплю. Капля летит вниз, на город, очертания домов становятся все отчетливее, бордовые крыши - все ближе. Порыв ветра подхватил ее и она шумно ударила в жестяной оконный карниз, рассыпавшись на корону из нескольких мелких водяных струек… Мои веки вздрогнули. Скоро я проснусь. В город приходит утро. Утро одного из последних дней весны…
1985 год. 25 мая. Москва.
Солнце ласково играет на белых фасадах девятиэтажек, выстроившихся вдоль Трехгорного вала. Слабый ветер шевелит молодой листвой. Какое утро хорошее… Вот только на горизонте, там, за Хаммеровским центром, сизые облака уже выстроили причудливую крепость.
«Доброе утро, товарищи! Начинаем утреннюю гимнастику. Ведет занятия Алексей Лавров, у рояля - пианист Родионов. Упражнение первое - ходьба на месте…» Так, быстро допить кофе и бегом на улицу. До звонка чуть больше часа. А мне еще успеть к Белорусскому вокзалу и обратно, в школу… Сегодня же последний звонок. Вот, дожил наконец-то… Экзамены, потом выпускной, вступительные… Взрослая жизнь…
Да Бог с ним, с жизнью этой… Сегодня - двадцать пятое мая. Сегодня - твой день рождения. И я тебя поздравлю. Ой, разговоров будет… Пальцами тыкать, усмешки… Плевать. Сегодня, или никогда. Так, галстук - нормально, ботинки - чистые, два хрустящих красноватых билета с барельефом Ильича - в карман. И мелкими перебежками до троллейбусной остановки.
Неповоротливую махину подбрасывает на разбитом асфальте.
Ты пришла к нам во втором классе. Родители вернулись из долгосрочной командировки в Штаты, спецшкола - под боком, что ж искать добра от добра… Учительница первая моя ввела тебя в класс погожим сентябрьским утром, солнечные зайчики весело прыгали по доске и портрету с ехидным прищуром. «Познакомьтесь, дети, это - Лена. Она будет учиться в нашем классе». Тебя посадили на соседнюю со мной парту.
Что может знать о любви восьмилетний пацан… Смешно. А может, в небесной канцелярии, готовя мою душу к очередному витку жизненной спирали в нынешнем обличье, мне не до конца стерли память? Если взглянув на тебя я вдруг ощутил, что нечто внутри меня изменилось. И я уже не буду таким, как прежде… Много позже я понял, что почувствовал тогда. Что моя столь недолгая жизнь уже разделилась на две части - ту, что была до тебя, и оставшуюся, текущую до сих пор… Я так и не признался тебе ни в чем. Хотя мои тщательно, но неумело скрываемые чувства к тебе в нашем классе были секретом Полишинеля. Об этом знали все. И ты. Но я молчал… И все, что мог себе позволить - украдкой любоваться твоим профилем на уроках родной речи… потом постигая согласования времен в английском… потом выстраивая графики алгебраических функций…
А помнишь, Лен, всего каких-то две недели назад… Сорокалетие Победы, "Сыны и дочери России" - постановка нашего школьного театра для ветеранов подшефной дивизии. Война. Мне достается роль начальника местного гестапо на оккупированной советской территории. Я со своими подручными должен допрашивать, пытать и казнить пленную подпольщицу. Комсомолка-партизанка, "дочь России" - о нет, только не ты, не моя любовь!.. Господи, дай мне сил пройти через это!..
До премьеры - неделя. Репетиция. На Ленке изорванные лохмотья… Это не театр… Это… И вот мне, по ходу постановки, помимо всяких грозных текстов, надо схватить тебя, швырнуть на пол, бить, издеваться… У меня даже руки не гнутся… А наш школьный «режиссер» - завуч, преподаватель литературы - с легкой издевкой требует накала страстей почти по Константину Сергеевичу. Весть о разворачивающемся на сцене в процессе спектакля действе с участием "особо заинтересованных лиц", облетает всю округу. За несколько дней до премьеры у меня пропадает сон… А в те редкие минуты, когда я проваливаюсь в легкое забытье, передо мной стоишь ты… разорванная… связанная… беспомощная… с влажными глазами, с мелким бисером слезинок на длинных ресницах… И я, в расстегнутом кителе, со скрипом зеркально начищенных сапог, подхожу к тебе, сжимая сзади твои волосы в кулаке, запрокидываю твою голову и жадно приникаю к шее губами… И лишь взмокает дрожащая ладонь, судорожно впившаяся в рукоятку "парабеллума"… вздрагиваю, прихожу в себя и опять не сплю…
Седьмое мая. День премьеры. В школе - полно ветеранов. Все разговоры старших классов и приглашенных друзей и подруг о спектакле. Пешеход на сцене будет пытать саму Ленку Добрынину, признанного секс-символа района, купающегося в лучах мужского обожания и влюбленности!!! Самая скандальная премьера сезона! Актовый зал не то что битком - сидят в проходах, на полу, на подоконниках… Я облачаюсь в униформу. Мне учившийся с нами внук народного артиста достает из костюмерной «Мосфильма» эсэсовскую форму…Похоже, форма меня красит. Ты сидишь в своем рубище, повторяешь роль, замечаешь меня, оглядываешь… Черт, с интересом оглядываешь, смотришь в глаза… и как смотришь… не ожидала… Пора на выход… Глубокий вдох. Господи, где ты!..
На сцене меня переклинило… Сотни глаз, с интересом уставившиеся на подмостки… И все то, что я должен был исполнить, я не обозначаю, а делаю практически в полную силу!.. В зале - буря эмоций!.. Нам с тобой от ГорОНО даже грамоту дали за этот кошмар. Отыграли "на ура"…
Время летит очень быстро. Только в детстве этого совсем не замечаешь.
«Остановка Белорусский вокзал. Следующая - Лесная улица». Чуть не проехал. Замечтался. Цветочный рынок. В глазах рябит от буйства красок, голова кружится от смеси ароматов, особенно ярких в предгрозовом прозрачном воздухе. Вот… Вот эти розы действительно достойны тебя. Изысканный нежный оттенок, метровая длина. Дородная грузинка придирчиво меня осматривает.
- Бери, сынок, таких роз не найдешь больше нигде…
- Почем?
- А, тебе - задаром. По пятерке отдам.
У меня хватит только на четыре. Как на похороны. Похороны любви?..
- У меня только двадцать…
Тетенька в раздумьях. Я потихоньку начинаю отходить.
- Постой… Девушке даришь?
Киваю.
- Любишь?
Молчу.
- Давай, по четыре отдам. Только тихо. И не рассказывай никому.
Я бережно несу шикарный букет, в глянцевой свежей пленке. На меня смотрят все. Или мне это кажется… Десять минут до звонка. Ты стоишь с подругами на первом этаже. Неземной розовый запах врезается в атмосферу школьной раздевалки. Подхожу. На ватных ногах. Светка, комсорг школы:
- О-о-о… Вань, кого из училок решил потрясти? Классную?
- Привет, Лен…
- Привет.
Пульсирующая жила на шее сейчас не выдержит бешеного ритма… Пульс ухает тяжелым молотом в ушах…
- Я тебя поздравляю. С днем рождения.
Ты бережно берешь букет, пленка похрустывает под твоими тонкими подрагивающими пальцами, во влажных блестящих глазах тепло быстро сметает удивление. Все вокруг замолчали. Только галдящая ребятня с шумом
носится по лестнице… Я глубоко, но незаметно вздыхаю, выдавливаю улыбку и иду на лестницу, ощущая лопатками взгляды твоих подруг. Поднявшись на пару ступенек встречаюсь с друзьями, встаю вполоборота. Ты все также смотришь на меня…
В школьном туалете Володька и Леха хлопают меня по спине.
- Старик! Это - ваа-аще-е… Все, теперь разговоров…
- Да пусть…
За пять минут я успеваю выкурить две сигареты, совсем не ощущая как крепкий сизый дым щекочет еще не успевшую огрубеть гортань.
Ты не выпустишь букет из рук даже на торжественной линейке. И гордо понесешь его домой, под шепот одноклассниц и подмигивающих мне школьных корешей. Я не скажу тебе больше ничего. Даже на выпускном. Даже в медленном танце…
1988 год. 25 мая. Кольский полуостров.
«В Москве установилась ясная, по-летнему теплая погода. Температура - плюс 24 градуса…» Вечер. Хотя… Какой здесь вечер. Солнце лениво скатывается к земле, но в это время года оно уже не падает за горизонт, а так и будет лениво ползти вдоль рваных хребтов сопок, окрашивая в розовый цвет снежные шапки на их вершинах. Снег будет лежать даже через неделю, когда расцветет иван-чай и к зелени холмов прибавится насыщенный сиреневый… Заполярье. Достало все! Домой хочу. Полтора года уже оттрубил… Какого черта!
У тебя сегодня день рождения. Юбилей. Двадцать лет. Позвонить бы, поздравить… Как? В город - не вырваться, да и денег уже нет… У Брагина, что ли, одолжить? Не, не успею. Почта закрыта уже. Звонить или не звонить? А может… Кручу рычаг полевого телефона.
- Дежурный по КПП сержант Никитин!
- Серый, командир ушел уже?
- Ага, с полчаса как.
- Кабинет убирают?
- Ну… Лом двух «джеков» послал.
- Серый, мне в Москву надо звякнуть. Прикроешь, если чего?
- Вано, блин, спецсвязь… Стремно!
- Прикрой, Серый! Мне надо - вилы!
- Давай.
Кабинет командира. Подпольные клички - «шеф» и «Борман», в силу потрясающего внешнего сходства с Юрием Визбором, игравшего упомянутого в «Мгновениях». Сбоку от стола - селектор. Двое молодых дотирают пол тряпкой насухо.
- Убрались?
- Так точно товарищ…
- Вольно. Пост сдать. Бегом в спальное. Бегом сказал! Стой! Тряпку оставь, ноги вытру…
Шторы задернуты. Кресло-вертушка. Удобное, хм. Зеркало напротив. А ничего… Смотрюсь… Погоны с кителем только поменять.
Красная кнопка на селекторе. Зуммер.
- Домосед слушает.
- Домосед, я 529-й, Аргон, соедини Отборный…
- Отборный, 526-й, майор Волков.
- Отборный, я 529-й, Аргон, соедините Звезду…
- Звезда. Оперативный дежурный, полковник Фокин.
- Аргон, 529-й, соедините город.
- Номер?
Диктую. Через несколько секунд в трубке длинные гудки. Сердце екнуло.
- Алло…
- Привет, Лен.
- Кто это?
- Ванька это…
- Ты?!! Ты в Москве? Ребята, тише!
В трубке смех, музыка, перезвон бокалов…
- Нет. Я далеко. Хочу тебя с днем рождения поздравить. И пожелать всего наилучшего.
- Спасибо. Ты как, жив там?
- Жив, жив…
- Ребят, ну хватит уже! Ань, займи его чем-нибудь… Прости, это не тебе… А ты скоро домой? Летом?
- Да нет, Лен, я к зиме, а то и к Новому году.
- Ну, вернешься - заходи в гости. Ха-ха… Са-а-ша-а…
- Ладно, Лен, не буду тебе мешать. Еще раз - с юбилеем.
- Ага. Ну давай, не пропадай.
- Счастливо тебе…
- Пока.
Короткие гудки. Я сижу с трубкой, прижатой к щеке. В дверном проеме - «Борман». В спортивном костюме. В кроссовках. Поэтому цокота его стальных подбоек на сапогах в коридоре не было… В зубах - изогнутая трубка. Стою по стойке.
- Та-а-а-к… Ну, что?.. Чего молчишь, Ваня?
- Виноват, товарищ подполковник.
- Само собой. И сколько суток мне тебе теперь впаять?
- До 15, товарищ подполковник.
- Хм. Знаешь.
- Так точно.
- Домой звонил?
- Никак нет.
- Но в Москву…
- В Москву, товарищ подполковник.
- Пишет?
- Нет.
Присаживается в кресло. Чиркает спичкой, долго раскуривает трубку. В кабинете повисают сизые ароматные клубы…
- Ты послезавтра в командировку?
- Так точно.
- Подъем в 5 утра. Боекомплекты не брать. Паек получите у Алексеева. Все, иди.
- Разрешите идти?
- Сказал же…
Разворот на месте. Чеканю строевым.
- Сержант!
- Я, товарищ подполковник.
Смерил меня долгим пронизывающим взглядом.
- Ты… Вот что… Поосторожней там, без геройства… Возвращайся…
Идиллическая тишина. Воздух прозрачен. Ни ветра, ни облаков… Огромное красное солнце медленно ползет между двух пограничных вышек. Журчание ручья. Тихий прибой озерных волн… На том берегу, среди лесов зажглись мачты освещения. В дали виднеется белый купол натовского радара…С днем рождения, Лен… С юбилеем. Протяжное «Са-а-ша-а» - эхом в ушах. Сжать кулаки, до боли, до хруста…
1995 год. 25 мая. Москва.
Жара стоит в Москве уже месяц. Невыносимая. Сейчас утро… Если выйти на офисный балкон, то города не видно. Он лежит в объятиях голубоватого пыльного марева, размывающего контуры башен. Даже небо сегодня выцветшее, от него отражается шум мегаполиса.
Двадцать пятое сегодня, двадцать пятое…
- Алло?
- Добрый день, Лену будьте любезны.
- А кто ее спрашивает?
- Иван.
- Ой… Ванечка, здравствуйте. Это Нелли Викторона.
- Здравствуйте, Нелли Викторовна. С новорожденной Вас!
- Ва-анечка, вы все помните… Спасибо Вам огромное, мне очень приятно. Как Вы?
- Спасибо. Лучше, чем я ожидал.
- Боже, откуда такой пессимизм?
- Да нет, это я Де Ниро цитирую… Именинница далеко?
- Достаточно далеко, Ванечка. Она в Лондоне.
- Молодец какая! Широко справляет! Ладно, а когда возвращается?
- Ванечка… Иван… А вы разве не знаете ничего?
- Что-то случилось?
- Ой нет, нет, что Вы… Леночка замуж вышла, за англичанина, живет в Лондоне, свой дом. У них - сыночек. Леночка - умница, все равно учится, получает МВА в Лондонской школе бизнеса.
- Как Вам супруг?
- Ну… как… Ванечка - это ее выбор.
- Еще раз с новорожденной Вас. Будете звонить - передавайте привет и поздравления.
- Обязательно! С удовольствием! Ванечка, а Вы заходите в гости, мы с Евгением Николаевичем всегда рады Вас видеть…
- Спасибо. Как-нибудь.
Ну, а чего ты хотел? Ты даже ей не признался. Хотя, вряд ли это что либо изменило… Но… Да-а. Сейчас ты смелый. Сейчас ты бы сказал все. Без вопросов. Только говорить надо было тогда. Все, собрался. Все в порядке. К Маркеловой сегодня в гости съезди. Она уже неделю тебя заманивает.
- Михалыч, чего грустим?
- Я? Да не-е… так…
- Вискаря дернем?
- Давай, Макс.
- Тебе на палец, на два?
- Мне… Мне - на х… Давай, полный наливай.
- Ты чё, Михалыч, по жаре… Через час переговоры!
- Лей.
Покурю на балконе. Небо… равнодушное и беспристрастное…
2003 год. 25 мая. Лондон.
Ну, не сказать, чтобы шикарный офис. Для компании с мировым-то именем. Но…но… функционально, удобно, продумано. Солидная простота. Да, собственно, чего им доказывать, кому доказывать?.. Устал. Как собака. Не варит голова уже.
Джеймс. Мучитель. Ровесник, строен, подтянут. Рыжие волосы, веснушки, элегантная эспаньолка. Пол контракта уже вылизали. Осталось столько же. Ни конца, ни края…
- Айвен, есть хороший юридический ход!
- Давай, - вздыхаю.
- Ты же первый день сегодня, с самолета, уставший…- Мысли читает. Или с лица. - Давай остальное на завтра. Как там у вас - «рэпота - ни волк»! - это он «по-русски». - Съездим поужинаем, потом я покажу тебе вечерний Лондон. Ты же не был здесь раньше…
- Джеймс, спасибо за участие. Только… Давай я сегодня просто отдохну, приду в себя. А Лондон… Лондон - не волк. Успеем завтра.
- ОК. Как скажешь. Ты - в отель? Поехали, я тебя подброшу.
- Да не стоит…
- Поехали, поехали…
Садимся в машину. Новенький вылизанный «жук».
- Ну вот… Истинный британец, внук генерала Монтгомери, а ездишь на фашистской машине, - улыбаюсь устало. - Я думал у тебя «ровер» как минимум…
- Так вот, Айвен. Времена меняются. Люди меняются…
- Слушай… А где находится Хай Чисвик роуд?
- Здесь, на юго-западе. А что там тебе нужно?
- Просто дом…
- Жилой?
- Не знаю. Там офис, вроде.
- Что за компания?
- «Ситресс».
- Не, не знаю такой… А чем занимаются?
- Логистикой.
- У меня мой университетский друг работает в хорошей фирме, тоже логистика. Может я тебя с ним познакомлю?
- Спасибо, Монти. Можно я тебя так буду называть? Как мой дед называл твоего…
- Конечно.
- Тогда… просто подбрось меня на Хай Чисвик.
- Друг?..
- Да. - помолчав. - Друг. Детства. И юности, - улыбнулся про себя.
- Так позвони ему…
- Думаю, не стоит. Заеду в офис, может увижу.
Небольшая пробка. Так непривычно сидеть слева от водителя.
- Друг замужем? - подмигивает Монти.
- Да… Почему ты решил, что это она?
- У тебя изменился тембр, потеплел взгляд. Ты - не гей. Значит, это - она.
- Тебе не у Маккены, тебе в Скотланд-Ярде работать. Или в МИ-6.
- Предлагали, между прочим… Не хочу.
- Я тоже отказался… сколько лет уже утекло…
- И в этом, похоже, мы с тобой тоже «коллеги»…
- У тебя можно курить?
- Тебе - да. - и тот же озорной взгляд.
Чисвик роуд. Офисный центр. Я так и думал. Напротив - то ли паб, то ли кафешка.
- Я, наверное, здесь посижу…
- Да ты зайди, спроси, там она или нет?
- Посижу, выпью… Там видно будет.
- Может, тебя подождать?
- Ну что ты… Я доберусь. Потом.
- Давай я пришлю нашу машину, ты позвони мне.
- Доберусь, Монти… доберусь. И спасибо.
- Смотри… Лондон - не такой уж спокойный город, как кажется…
- Монти, я живу в Москве. Я каждый день - на линии фронта.
- Удачи! И хорошего вечера. - дружески треплет меня за плечо.
Да. Точно - паб. Слава Богу - курят. Из всего богатейшего разнообразия беру почему-то хорошо знакомый Гиннесс. Все-таки у разливного совсем другой вкус, чем у бутылочного. Прошло с полчаса… Я сижу за столиком у витрины, через голубоватую дымку мне видно, как из офисного подъезда выходят люди…Обычные… Все как дома.
Тебе сегодня 35. Вторник. По русской традиции ты скорее всего отложишь свое чествование до пятницы… Я рассматриваю затейливые кольца пены на стенках моего стакана. Звякает колокольчик. Веселая разномастная английская речь… Твой голос совсем не изменился… Как на уроке английского. “I’m supposed to say a few words about London - the capital of The United Kingdom of Great…” А ты сама?.. Я чувствую, как в мое сердце медленно входит раскаленная спица. Твой голос перемещается к стойке. Я глубоко затягиваюсь, откидываюсь на спинку и украдкой перевожу взгляд налево…
Ты - такая же… Словно сошла со школьной фотографии. Даже прическа та же. В кончиках моих пальцев - лед. Я исподволь разглядываю тебя… как в классе.
Звонит мой телефон. Джеймс. Неугомонный.
- Айвен, ты в порядке?
- Абсолютно.
- Ты забыл свой паспорт в офисе. Он тебе, наверное, нужен? Я пришлю в отель вечером.
- Бог с ним, Монти. Я все равно завтра с утра - у тебя. Проживу сегодня без паспорта.
- Я заеду за тобой утром.
- Да не надо. Утром - сплошные пробки. Я доеду «трубой».
- Я заеду. Пробки - мелочь. Как говорит твой водитель в Москве - «Вэйна куйнья, главноэ маньовры!»
Я смеюсь. Забавно он русский язык учит.
- Ты скоро будешь говорить по-русски лучше, чем я - по-английски.
- Ты обманываешь, но все равно - мне приятно. Увидимся завтра. Бай!
Хлопком закрыл «раскладушку». Улыбаюсь. Смотрю на стойку. Наши с тобой глаза встретились… Недоумение во взгляде, вскинутые дугой брови, чуть приоткрытый рот… Губы беззвучно прошептали мое имя… Я улыбаюсь тебе, слегка склонив голову набок… Земля на мгновение перестала вращаться вокруг своей оси. Время остановилось…
……………………………
Мы сидим с тобой вместе. Вдвоем. В первый раз. В моей жизни. И в твоей.
- И как она, life?
- В порядке все.
- Сын?
- Растет. Уже девять лет… В частной школе.
- Муж… уважает?
- Любит.
- Так все отлично.
- Да.
- А глаза грустные.
- Просто уставшие.
- Ждут дома?
- Джонни - с отцом, в Эдинбурге. Гостит.
- Ух… гостевой брак? Достойно.
- Иди к черту.
Моя ладонь накрыла твою. Твоя кисть подрагивает.
- У тебя холодные пальцы…
- Гиннесс. Стакан ледяной.
- Ты классно выглядишь.
- Спасибо. От тебя - не ожидал услышать…
- Но услышал. В командировке?
- Нет. Решил тебя поздравить с юбилеем. Лично.
- Ага. Олигарх. А серьезно?
- Серьезно не получится. - улыбнулся краешками губ. - Ладно. Разбираюсь с нашими долгами. Сижу тут, у Маккены. Приехал на три дня.
- Где остановился?
- Так… студенческий хостел…
- Отсюда далеко?
- Найтсбридж…
- Там не может быть хостелов!.. Ну, правда, где?
- В «Мандарине».
- Вот так вот. Не бедствуешь…
- Компания переоценивает мои трудовые заслуги. Знаешь… по-моему не самое удачное место, чтобы отметить твой день рождения. Поедем ко мне.
Смотрим друг другу в глаза.
- А ты - изменился…
- Я стал старым и толстым.
- Нет. Ты стал смелым и прямолинейным. В школе ты не приглашал меня в гости.
- Я тебя в ресторан приглашаю. В моем постоялом дворе. «Нобу». Местные говорят - супер актуальное место…
- Там столики за неделю бронируют.
- Сегодня вторник. Может повезет? Я сейчас позвоню…
- Я сегодня не совсем соответствую…
- Ты прекрасна.
Раньше ты никогда не смотрела на меня так…
Вино нежно ласкает язык… А все-таки разница во времени дает о себе знать. В Москве уже первый час. Я кладу кредитку в кожаную папку со счетом.
- Сколько я должна?
- Лен, ты что?
- Здесь так не принято.
- Ты слишком долго здесь живешь. Сделай скидку на то, что я все же русский.
Делаешь медленный глоток.
- Теперь, по всем законам жанра, я должна пригласить тебя на кофе.
- Это слишком банальный жанр.
- Я не могу тебя пригласить.
- Тогда, следуя тому же жанру, мы должны подняться ко мне и обследовать мини-бар. Но это, видимо, через чур пошло.
- Это ужасно.
Чего больше в моей улыбке, нежности или грусти?
- Я вызову тебе такси.
Я открываю тебе дверцу лондонского фирменного черного кэба. Твои пальцы в моих ладонях. Мы еле заметно касаемся друг друга губами. По моему телу прокатывается волна судорог, шум в ушах перекрывает шелест колес по мокрому асфальту…
- Я тебе позвоню.
- Не надо. Я сама перезвоню тебе.
- С днем рождения. Будь счастлива.
- Спасибо.
За спиной щелкнул электронный замок. Я развязываю галстук, сбрасываю костюм. Вода из рассекателя в душевой кабине бьет в полную мощь. Я прислонился лбом к холодному мозаичному кафелю, вода падает вниз, стекая ручьями с моего тела. Я не знаю, сколько я стою. Времени просто нет. Я - вне его, вне пространства. Открываю глаза. Сквозь запотевшее стекло мелькает красный огонек телефона. Может это - ты?.. Выхожу из кабины, снимаю настенную трубку…
- Добрый вечер сэр, это ресепшн. Прошу прощения, здесь представитель компании «Кэмерон Маккена» хочет Вас видеть. Вы разрешите подняться к Вам в номер?
Вздыхаю. Монти… Ей Богу, шило у тебя в заднице. Ну неужели до завтра не терпит?
- Да, конечно…
Наспех вытираюсь, накидываю белоснежный пушистый халат с гербом на нагрудном кармане. Прикупить себе что ли такой, на память? Закидываю мокрые волосы назад. Не барин - так встречу. Вечер уже. Стук в дверь.
- Иду, иду…
Открываю дверь…Несколько мгновений спустя твои пальцы зарываются в мои волосы, ладони охватывают лицо… Я нахожу твои мягкие, податливые, шелковистые губы… Слившись наши языки начинают бешеный танец… Я успеваю пинком захлопнуть дверь и подхватить тебя на руки…
……………………………
Жар медленно спадает. Только еле слышно потрескивает сухой табак в сигарете, ее кончик тлеет красноватым конусом, в бликах которого к потолку поднимаются причудливые рваные сизые кольца.
- Вань… что с тобой?
- Не знаю…
Твои пальцы чуть заметно касаются моей груди, твои волосы щекочут мой висок.
- Мне было больно…
Да, наверное. Я не помнил себя. Я старался быть мягким и нежным… Но… Но внезапно меня накрыло какой-то волной… И я входил в тебя страстно, резко, зло…на всю глубину, в бешеном ритме. Как будто хотел отомстить. Отомстить за все… за все эти девять лет в школе… за мои мучения… за всех твоих мужиков, которые у тебя были, есть и еще будут… За твоего любвеобильного «скотча»… За все.
- Прости.
- Как тогда, в школе, на сцене… Ничего, все нормально. Я переживу. Я девочка взрослая.
Взяла мою сигарету. Затянулась.
- Просто… я отвыкла от русских мужиков… Наверное.
Тление сигареты в пепельнице, твое дыхание у моих губ…
- Скажи мне… что-нибудь.
Я закрываю глаза. Передо мной проносится вся моя жизнь.
- Я люблю тебя.
Тишина. Редкие капли дождя за окном…
- Скажи еще…
- Я люблю тебя.
- Еще…
- Люблю…
Долгая пауза. Твой тихий вздох…
- Я никогда этого не слышала…
- Разве?
- Я никогда не слышала этого… От тебя…
- Значит… эту страницу повести нам было суждено дописать…
Твои губы накрыли мои.
2005 год. 25 мая. Москва.
Я не ощущаю сквозь утренний сон еле слышного щелчка включившейся аппаратуры. Через несколько секунд едва различимо зашумел мотор, раскручивающий в недрах проигрывателя диск, голубоватый лазерный блик упал на его отполированную поверхность.
Сегодня это будут Bee Gees. “How To Fall In Love”. Тихие, мягкие аккорды вылились из динамиков, растеклись по полу и по стенам, обволокли кровать и вкрадчиво вошли в мой сон, который медленно растаял, потек ручьями, как последний потемневший снег под лучами весеннего солнца. Волны музыки нежно подхватили меня и вынесли из объятий Морфея в реальную жизнь.
Здорово, когда приставку можно запрограммировать на включение. Неплохо, когда жена уехала отдыхать, поэтому проснуться можно не от назойливого комариного писка будильника, а вот от такой музыки… Поставлю на повтор.
Я плыву по звуковым волнам… включаю кофеварку. Не по-весеннему прохладно сегодня… Серые унылые тучи, моросящий дождь. Так неохота вообще показываться на улицу… Бог с ними, с пробками. Вызову водителя, поеду на колесах…
Кофе сварен со специями. Пар, поднимающийся из кружки, ласкает меня приторными нотами ванили и терпкими - корицы.
Сегодня - двадцать пятое… двадцать пятое мая… 2005-й год… Двадцать лет… Двадцать… Все также белеют трехгорские девятиэтажки. Также мрачен издали Совинцентр. И те же рогатые троллейбусы неуклюже ползут в сторону «Белорусской»…
Двадцать лет назад… Время летит очень быстро. Но теперь, в зрелом возрасте - это заметно вдвойне.
Из-за крыши соседнего дома, в свинцовых облаках, выплывает яркая поздневесенняя просинь. Оттуда, весело играя на струнах дождя, выглядывает солнце. И я вдруг чувствую, как частица меня устремляется туда, сквозь облака, по этим лучам, чтобы зависнуть на секунду над Землей, а затем, со скоростью света отрикошетить от небосвода, пролететь над Европой, упасть над столицей туманного острова и растечься миллиардами атомов над городом.
И ты выйдешь сегодня из дома, решишь пробежаться до офиса пешком. Проходя по аллее Кенсингтонского сада ты вдруг ощутишь разлитое в воздухе золото и увидишь, как показавшееся из-за туч солнце прольет свои лучи над розовыми кустами и заиграет радугой в бриллиантах свежей росы на нежных распустившихся бутонах.
И тебе вдруг станет необъяснимо хорошо. Ты улыбнешься… пойдешь дальше… И прохожие будут оглядываться на твою мягкую улыбку.
……………………………
Нескончаемым рефреном меня окружает припев…
“Experience is not enough,
I’ll show you how to fall in love…
Experience is not enough,
I’ll show you how to fall in love…”
Как влюбиться? Как влюбиться… Как…
Я до сих пор не знаю - как…
И я не знаю, растут ли розы в Кенсингтонском саду…
Ведь я никогда не был в Лондоне…
--------------------
| В школе жизни нет каникул. |
|
Назад
Конференция
Вперед
Списком
Последние дни весны.
Редактировать
Ответить
Цитата
