Клуб Любителей Секса (КЛС): Что написано пером

Тов. Сигизмунд, Ваши попытки доказать, что Вы имеете право
тратить деревянные миллионы на обслуживание околосексуальных
(по сути, ребяческих) забав не находят тут понимания.
А одобрения - и вовсе.

Некоторые принимают Вас за фантазёра, который, сказав "а",
теперь должен озвучить весь алфавит. Другие откровенно
любуются формой полового идиотизма, кою Вы исповедуете.
Рабоче-крестьянские подростки пребывают в мире убогих
фантазий. Две трети из их числа даже не заикаются о правде
половой конкуренции, так как понимают с отрочества, что
практически ничего не в состоянии положить/водрузить на её
алтарь. Ни толстого (как у Вас) кошелька, ни искаженного
примитивной похотью намёка на какую-нибудь эстетику, ни
самого ЕГО, который по форме и размеру недалеко ускакал от
указательного пальца. Последний кладут в рот, им ковыряют
в своём носу, чужих п"издах и жопах, чешут репы и трогают
дензнаки.

Биология с момента грехопадения Адама раз и навсегда водрузила
над нашими головами чёрное знамя куколдизма, на котором,
вместо черепа с костями, вагина, а под ней 2 члена. Последние
беззаветно (то есть без всякого завета-идеи) бьются своими
головками за право первородства. Точно так же ведут себя
известные головастики, когда миллионным сбродом несутся
в кромешной тьме к яйцеклетке, само название которой обозначает
ловушку-тюрьму.

Я неоднократно выказывал здесь своё подозрение-убеждение, что
95% эректусов - рогоносцы. В любой толпе или коллективе невозможно
гарантированно единолично обладать самкой, даже если она
заперта в гареме, подписала 100-страничный брачный контракт
или расписала клятвенной кровью полотно брачной простыни.

У З.Фрейда фетишизм рогоношества реализуется через эротизацию
страхов неверности и неудач в мужской конкуренции за продолжение
рода и привязанности женщин.

Когда застенчивый эректус в 999 раз забирается под ватным
одеялом для исполнения супружеского долга на свою "подругу"
жизни (66.6% из них об оргазме слышали только на "девичьих"
посиделках), он всеми силами пытается подавить в себе подлое
подозрение, что "его" партнерша в этот момент бесстыдно
фантазирует с каким-нибудь киногероем или (того хуже) с
соседом по подъезду, которого (по слухам) природа наградила
кое-чем более щедро.

Минимум 2/3 сексуальных контактов в браке и вне его (по самым
щадящим оценкам) происходит втроём-вчетвером. Стяг взаимного
куколдизма, единожды водруженный на союз М-Ж (в каком бы формате
он ни пытался себя реализовать), органично завершает паноптикум
социальной клоунады. Это приговор жЫвотного мipа самому себе,
так как он поменял естество совокуплений на неизбывную пошлость
регламентов и обещания неких феноменов, кои что-то способны
гармонизировать, забывая, что самое тонкое в мире - это струя
из комариного фуя (так считало армянское радио).

Жизнь сапиенса соткана из дурных привычек. Весь фрейдизм выстроен
на их основе. Сначала их надо призвать, потом признать, а затем -
лечить (за деньги, разумеется). Социальное меню с его ориентацией
на некоего среднего человека постоянно скрывает, что у простых
приматов так называемых половых извращений десятки тысяч.
Тут невольно приходят на память светлые образы нашей литературы.
Это и Чело Века. И из засранного подвала -"Человек! ... Это звучит
... гордо!". Антон Павлович, обошедший всех московских блядей,
намекал, что в человеке должно быть всё прекрасно ... включая мысли.

Фёдор Михайлович (про его психические особенности написаны тома
исследований) перед кончиной якобы сказал жене: "Я любил тебя
и не изменял тебе ни разу, даже мысленно".

Поэтому я не читаю ни Чехова, ни Достоевского. Они пытаются
разубедить нас в том, что даже могилы не способны исправить
наши горбы. На фоне нынешнего, когда по ногам дует ледяной
ветер преображения, мелкие калькуляции из Жванецкого "Я вчера
видел раков по пять рублей. Но больших, но по пять рублей ..."
способны заменить национальную идею, об отсутствии которой
так долго скорбят фетишисты из политбомонда.

Если есть миллион, постарайся его про"бать. Может случиться,
что его положат на твой кровавый труп (последнее из "Хождений
по мукам" А.Н.Толстого).