Клуб Любителей Секса (КЛС): Пьеса в одном акте об одном половом акте .

Имя: Лена

Телефон: +7 (812) 944-3394

ТТХ: 26 лет, рост: 175 см, размер груди: 2, вес: 60 кг, волосы: темные.

Цена: 2000 руб за 1 час.

Улица: Гончарный пер. Метро: Площадь Восстания, Маяковская.

Отчет:

Пьеса в одном акте об одном половом акте .

Действующие лица:

И. Радищев – (однофамилец писателя) старик (известный в узких кругах мудозвон и похабник)
Толпа кришнаитов – процессия кришнаитов, идущая по Невскому проспекту
Иришка – плохая шлюха
Ангелина – вторая плохая шлюха
Полина – хорошая шлюха
Кристина - шлюха
Лена – вторая шлюха
Администратор – женщина преклонных лет
Спящий– пьяный мужик, недошедший до двери парадной четырех шагов

Как-то раз посетила Радищева мысль, что надобно ему кому-нибудь вдуть. Ну, и что тут такого, спросите вы, мало ли какая глупость придет человеку в его возрасте в голову? Хорошо вам, молодым и сообразительным, с мозгами способными производить вычисления с четырехзначными суммами рублей в уме. А вот дедушка то сначала и не разобрался, что в воскресный день лета в Питере вдуть кому-нибудь приличному, когда все разъехались на свои фазенды, - фантастическая идея. Мысль эта Радищева посетила в два часа пополудни вблизи Графова переулка, на который он свернул с Фонтанки. А на Фонтанку, в свою очередь, дедушка свернул с Невского, чтобы разминуться с процессией кришнаитов, которая двигалась ему навстречу, пританцовывая и распевая мантры. Во главе ее шли в розовых одеждах и в сандалиях на босу ногу два лысых брата. А так как Радищев, когда ходил, то широко расставлял ноги и размахивал во все стороны своей палкой, чтобы не упасть, так во избежание того, чтобы не нанести братьям нечаянно увечий, он решил заблаговременно свернуть. А у него с собой как раз был один блядский телефон, связанный с каким-то адресом по Графову переулку. Он позвонил, но никто не взял трубку.

Тогда дедушка пошел по Фонтанке в сторону Обводного канала и дошел до него, а, дойдя, решил вернуться к Невскому проспекту по Мойке, и уже, идя вдоль Мойки, наступил на лошадиный помет. Тогда он зашел в какое-то кафе и там, в уборной вымыл свой ботинок и потом довольный пил кофе. Выйдя же из кафе, Радищев созвонился с некоей Иришкой или с ее диспетчером и уговорил кого-то из них через пару часиков с ним встретиться, для чего его пригласили на Пушкинскую улицу. В сквере стоял памятник – бюст Пушкина. «Здравствуй, брат Пушкин!» - сказал ему Радищев. Бюст ничего не ответил. А Иришка Радищева тоже обманула и не приехала. Он ей названивал и говорил, трясясь в нетерпении: «Ну, когда же? Ну, когда?» А она ему всякий раз отвечала: «Вот сейчас, еще немного! Вот сейчас, еще чуть-чуть подожди и я приду!»

Подождав до 18-ти часов, Радищев отчаялся и позвонил Ангелине, а к телефону подошла Кристина, которая сказала, что Ангелина еще спит, но если надо, то она Ангелину разбудит к его приезду через 20 минут. «А ехать-то куда?» - поинтересовался дедушка. «Мы находимся рядом Лиговским, на ул. К. Заслонова!» - отвечала Кристина. И вот тут-то у дедушки проснулся дар предвидения и прорицания, дарованный ему самим Буддой. «В квартире номер 13?» - уточнил он. На этом конце трубки слышно было, как на том конце трубки Кристина упала со стула. Когда она поднялась, то спросила: «А вы откуда знаете?» Дедушка решил ее успокоить, как мог, и отвечал: «А я и не знаю, я так, наугад сказал для поддержания разговора!» «А-а-а, тогда понятно!» - ответила Кристина, стараясь показать свою недюжинную сообразительность.

Через двадцать минут Радищев звонил в звонок двери тринадцатой квартиры. Вышла Кристина, она стала в дверях, опершись на косяк рукой, и, приняв подобающую случаю завлекательную позу, сказала: «Знаете, Ангелина не выйдет, она сегодня не хочет!» Сказала и посмотрела на Радищева блядскими, серыми, большими глазами, говорившими безо всяких там слов: «Она-то не хочет, а я-то очень даже хочу! Да, хочу! Хочу! Хочу! Хочу!» Перевелись у нас живописцы, способные мастерски писать жанровые картины. Вот если бы нашелся такой, который бы смог передать на холсте тот самый момент, когда молодая сочная проститутка - по-крестьянски крупная, здоровая, простоволосая девка с простым округлым лицом и похотливыми глазами, крепкими и полными ляжками, огромной задницей, опершись на дверной косяк, пытается совратить с пути истинного, и завлечь в свой вертеп тщедушного старичка, ускользнувшего из под бдительного ока своей старушки, чтобы вдохнуть глотка свежего и свободного воздуха, и на радостях немного выпившего для пущего веселья и храбрости в трактире водки, то висеть бы такому полотну на самом видном месте в Русском музее или даже в Третьяковской галерее.
«Не мой формат!» – подумал дедушка про Кристину, внимательно оглядев ее с ног, обутых в домашние тапочки, до самой головы, и сказал дружелюбно: «Ну, что ж поделаешь, раз Ангелина сегодня не хочет, не насиловать же ее, в самом деле, зайду как-нибудь в другой раз!» «Заходите!» - отвечала Кристина.

Но надежда кому-нибудь приличному вдуть не покидала Радищева. Он позвонил Полине и, представившись И.С. Тургеневым (к тому времени уже умершим), сказал: «Поленька, вы меня не раз выручали в трудную минуту, вы помните?» Слышно было в трубке, как Полина напрягала свою память, негромко шурша шевелящимися извилинами, и, трудно сказать, вспомнила она или нет, но она ответила: «Что я могу для вас сделать, Иван Сергеевич? Контора закрыта на висячий амбарный замок, все девочки выходные, а я сама с мужиками за городом выпиваю. Так что, если только завтра могу…» «Ах, как жаль! - отвечал дедушка, - Ну, ладно! Завтра, так завтра!»

И тогда дедушке стало все равно, кому вдуть, и он решил вдуть хоть кому-нибудь из прЫнципа. И он позвонил еще раз по последнему из оставшихся у него телефонных номеров, и сказал: «Знаете, я хочу перепихнуться все равно с кем, но лучше с бабой и, желательно, чтобы она была симпатичной и стройной!» На том конце трубки крепко задумались и сказали, что у них сегодня есть только две девушки обе симпатичные. Одну из них язык не поворачивается назвать стройной, потому что она - очень полная, а вот про вторую имеются сомнения, и надо вам самому посмотреть достаточно она стройная или нет. «Надо, так надо!» - согласился Радищев и отправился в Гончарный переулок.

Подойдя к лестнице номер такой-то и получив код доступа, дедушка стал пытаться попасть в парадную, но тщетно. Он перезвонил, сказав, что ничего не выходит, и за ним согласились тотчас выйти. Через некоторое время возня с замком с той стороны двери, возвестила дедушке о том, что за ним пришли, но дверь также является неодолимым препятствием и для встречающего его человека. Однако, минут через пять дверь все-таки поддалась.

Встречала дедушку женщина лет сорока-пятидесяти, которая повела его по широкой лестнице вверх на шестой этаж, а когда дедушка поинтересовался, а есть ли лифт? – то она ответила, что недавно тут работает, и слышала, что лифт то есть (потому, как он гудит, когда движется), но не знает, где гудит, а посему другого способа подняться на шестой этаж она не видит. Женщина привела дедушку в квартиру и пошла вместе с ним по длинному коридору с дверьми по правой стороне. Первая дверь была закрыта, а за ней, судя по доносившимся оттуда запахам, находилась кухня или столовая. Следующую дверь женщина открыла и сказала, что дедушка может выбрать понравившуюся ему комнату и что это – первая комната, предназначенная для занятий сексом. В первой комнате была железная кровать, и дедушка подумал, что матрац на ней будет слишком мягок и на нем его будет сильно подбрасывать вверх. Вторая же комната, расположенная чуть дальше первой, имела деревянную, широкую постель с жестким матрацем и дедушка решил, что эта комната его устроит. Впереди, правда, была еще одна открытая дверь, в которую было видно древнее пианино известной фирмы «Беккер», но дедушка не имел в этот день настроения музицировать. Комната, выбранная Радищевым, была просторной и светлой и имела стандартный набор мебели: кровать, два кресла, между ними - журнальный столик, и во всю стену почти до самого потолка - шкаф. Дедушка сел в кресло и закурил.

Вошла в комнату тетенька лет 25-30 от роду, росту около 175 см, с короткой стрижкой каре, одетая в зеленое длинное платье, под которым топорщились белые трусы. Она была вроде и ничего внешне, но показалась дедушке все-таки чересчур для него крупной кобылкой. Вот есть такие девушки видного роста, но какие-то при этом привлекательные, воздушные, легкие, ажурные, как Ефелева башня, на которую прямо, как только увидишь, так и хочется сразу залезть, несмотря на немалую высоту. А тут было совсем другое дело, но, как говорится, на безбабье и кулак - блондинка, поэтому дедушка вынул из кармана кровные свои две тысячи рублей, как от сердца оторвал.
- Остаетесь? – обрадовалась тетенька, - А меня зовут Лена.
- Остаюсь! Куды ж мне деваться-то, Лена! Деваться-то мне и некуда! – отвечал Радищев
- Тогда вот вам полотенце, а вещи свои можете повесить в шкаф!
- Я, девонька, - мужчина стеснительный, поэтому предпочел бы раздеться в ванной!
- Да, вы что? Там и места то нет, вы все вещи водой забрызгаете! Раздевайтесь, раздевайтесь! И стесняться тут нечего, я же ведь все равно скоро увижу, какой вы - голый! Пойдемте, я вам покажу, куда идти.
-Раз тебе так не терпится увидеть меня голым, то чтобы не томить тебя томительным ожиданием! - сказал Радищев, расстегивая ширинку.

Он разделся, как ему велели, и в одних трусах, держа впереди себя на вытянутых руках бумажник, обернутый полотенцем, как святой образ во время крестного хода, пошел по коридору в ванную, шлепая босыми пятками (от тапочек дедушка отказался, так как брезговал чужой обувью)

Ванная комната оказалась вполне нормальных размеров для тщедушного старичка, дедушка закрылся на защелку, положил бумажник на рукомойник, залез в ванну и стал принимать водные процедуры. Вымывшись и вылив воду из ушей, он вытерся полотенцем и вернулся в комнату, где его возвращения дожидалась Лена в зеленом платье.
- А теперь я схожу, приму душик – сказала она.
- Угу! – согласился дедушка Радищев.

Устроившись на кровати, раскинув разные стороны худые, волосатые ноги, дедушка затих в ожидании. Вошла Елена, в соответствии с правилами, диктуемыми традициями, она облобызала пару раз впалую дедушкину грудь и, заключив дедушкино окаянное место в резиновый чехол, взяла его в рот. Радищев же, к своему стыду, как-то по-стариковски неожиданно сразу задремал, что часто случается с пожилыми людьми в самые, казалось бы, неподходящие моменты, и начал даже негромко похрапывать. Лена быстренько растормошила дедушку, которому в этот момент уже начали грезиться даже какие-то сновидения, и спросила его строго: «Ты чего спать сюда пришел? Ты сексом заниматься будешь или нет?» Спросонья дедушка не сразу сообразил, о чем идет речь. «Сексом? Ах да, сексом! Если ты настаиваешь, то, как я тебе могу отказать? - сказал он, подумав, и поглядел на часы, и добавил - Ну, ложись-ка ты на спину!» Вздыхая и кряхтя, так словно он лез на стремянку подрезать сухие ветки на яблоне в своем саду, дедушка забрался на Лену, и начал заниматься с ней простым, незатейливым способом тем, о чем она просила. Лена поскуливала тонюсеньким голоском, как собачка, которой прищемляют лапу дверью, и Радищеву было странно слышать такие звуки несоответствующие по своему тембру и громкости ее крупному сложению. Занятие сексом продолжалось недолго – всего то три минуты, засеченные по дедушкиным часам, отличавшимся точностью хода, что стало поводом дедушке подумать: «А секс-то на троечку выходит! Вот было бы хотя бы четыре минуты! Ну, тогда ладно! А так всего три! Но что сделано, то сделано!» Дедушка откинулся на спину и засунул руки под голову. «Ты знаешь, - сказала Лена – я не успела кончить!» «Знаю, - ответил Радищев – но кто не успел, тот опоздал! В нашем деле каждый – за себя! Извини!» «Если я не испытываю оргазма во время секса, то у меня весь день болит голова, и я начинаю грубить окружающим и на них срываться!» - продолжала Лена развивать свою мысль. Радищев приподнял правую бровь: «И что?»- спросил он. «Ты не будешь возражать, если я немного помаструбирую, а ты посмотришь?» - спросила Лена. «Валяй!» - разрешил дедушка. Ведь, в сущности, он был добрый старик, только с виду строгий и немилосердный, и ничто человеческое ему было не чуждо. Лена, повернувшись к Радищеву спиной, стала натирать свой клитор ладонью и при этом снова жалобно скулить. Радищев смотрел на ее большую спину, крупные, но не слишком округлые ягодицы, вздыхал и думал о том, чего только не сделаешь ради сексуального удовлетворения. А когда Лена перестала издавать звуки, он полюбопытствовал, проявляя в ней участие: «Ты кончила?» «Да!» - отвечала Лена довольная. «А тогда я пойду, ибо больше мне нечем тебе помочь!» - резюмировал дедушка.

Выходя из парадной, Радищев обронил взгляд налево. Там, в углу на единственном маленьком пятачке земли пробивалась редкая зеленая трава – весь остальной двор, окруженный со всех сторон домами, был заасфальтирован. На этом клочке красным лицом, уткнувшись в траву, лежал плохо одетый человек мужеского пола, который спал тяжелым, пьяным сном. Почти что под ногами у дедушки оказалась лежащей его матерчатая кепка, упавшая с буйной головы с нечесаными и перепутанными волосами. «Пойти, что ли надраться?» – подумал дедушка, глядя на спящего. Он поднял кепку, отряхнул ее от пыли о свое колено и надел ее ему на голову. Потом чуть отошел назад, посмотрел критически на дело своих рук, опять подошел, поправил кепку, чтобы было красиво, и неторопливой походкой, опираясь на палку, пошел через двор к арке, служившей одновременно входом и выходом из замусоренного питерского двора.

Оценки: секс: 3, минет: 3+, отношение к клиенту: 4, квартира: 4, в целом: 3