ТТХ: 32 года, рост: 168 см, размер груди: 1, вес: 60 кг, волосы: светлые.
Цена с аналом: 3000 руб за 1 час, 5000 руб за 2 часа.
Выезд: есть.
Метро: Марьино. Адм. округ: ЮАО.
Отчет:
Поскольку кризис еще не полностью расцвел на плодородных клумбах реального сектора отечественной экономики и время кое-какое есть – я все же расскажу вам, друзья и коллеги, эту недавнюю историю. Заранее прошу прощения за обилие букв и знаков препинания, кто торопится – summa summarum вместе с оценками выдам в конце.
Итак, здравствуйте!
Приснопамятное советское радио, 10.05 утра по Москве, «Детская передача» - on air, у микрофона – народный артист СССР Николай Николаевич Литвинов. «Здравствуй, дружок! Сегодня я расскажу тебе сказку про…»
Сказок не будет. Будет быль.
На этот день по работе была намечена встреча с послом. Не которым «на х…», а настоящим – чрезвычайным, полномочным и прочая, и прочая. В связи с чем пришлось напялить урванный на распродаже в «Сток-центре» костюмец, начищенные штиблеты, обвязаться купленной в переходе «гаврилкой» из серии «южная ночь» и захватить с собой потрепанный «пОрфель». Вид, в общем, располагал к обсуждению геополитических и макроэкономических вопросов взаимоотношения держав. Поскольку формальность таких встреч часто перетекает в абсолютно неформальную плоскость супруга была предупреждена о непривычно позднем возврате в «мой дом – мою крепость». Единственным нюансом было то, что означенная встреча, в отличие от выдвинутой дома легенды, должна была произойти днем. Вечер, таким образом, нарисовывался абсолютно свободным и располагающим к блядству с непотребствами.
Неприятных сюрпризов не ожидалось, коль скоро встреча с героиней сего отчета была второй по счету, а первая – за пару месяцев до описываемых событий – происходила в ее квартире в Братеево, оставила приятное послевкусие и волнующие воспоминания о «дабл пенетрейшенах» в компании с резиновым девайсом и глубоких смачных минетах. Пусть на неудобной и жестковатой постели, зато под забористую порнуху на 42-дюймовом ЖК-экране.
Сама Катерина в тот раз тоже оставила светлый образ в мозгах – пусть со своеобразным, но не отталкивающим озорным личиком, несколько неэстетичной грудью (собственно, на фотках видно), растяжками на животе, но ладными стройными ножками на шпильках, озорным взглядом и располагающим отношением. Загудел с ней тогда часика на три…
Вернемся же к «телу» повествования. «Полномочный» в ходе беседы вспомнил свою боевую молодость в одной из советских военных академий, готовящей капитанов «шестого океана», и приобретенную там же высокую толерантность к этиловому спирту, за сим в конце встречи высокие договаривающиеся стороны потихоньку употребили полтора литра «бехеровки». Лидировал, конечно, посол, расчувствовавшись исполнив проникновенный хит «Если б ты знала… если б ты знала… как тоскуют руки по штурвалу…» на уже изрядно подзабытом и ломаном русском наречии. (Вот так вот политика-то делается…а вы думали).
Вдохнув порцию выхлопных газов на центральной московской улице, набираю искомой Катерине. - Так я еду? - Да, только… - Что? - Я дома не могу. - Что еще за новости? - Ну, давай в гостинице… - Вот, мне теперь гостиницу искать. Без и-нета. На улице… - Не, гостиница у меня есть. Хорошая. Туда поедем. - Хорошая? «Арарат-Хайят»? - Не… тут недалеко. На «Братиславской». Что-то не припоминаю я там гостиниц. Хороших. «Бехеровка» играет в мозгу. В закромах гульфика – томление. Ладно, попробуем.
Около часа спустя стою на площади у метро. Подруги не видать. Звоню, пока звонил – появляется… Волосы выкрашены в блонду, лицо украшено макияжем в стиле «утро в Женеве» - то бишь полное отсутствие оного. Зато присутствие следов нескольких тяжелых дней и быстрых ночей… В то же время – блузка в обтяжку. Джинсы – стретч. Шпильки. Оглядываю. Не, ничего все же. «Бехеровка» опять-таки. Две по ноль-семь коньячишки с конфетками в портфеле…
Изящно берет меня под руку. Интимно шепчет на ухо: - Нам на ту сторону, дорогой… Прохожие оглядывают. Недоуменно… - Далеко отсуда-то?.. - Ну, лучше, конечно, на такси. Пешком тоже можно, но на машине – удобней… Так ясен пень, что удобней. Чинно проплываем мимо выстроившегося ряда убитых в хлам продуктов АвтоВАЗа с колоритной толпой водителей кипящих кровей. Старший изумленно заценил парочку: - Куда эдэм? - Куда? – переспрашиваю Катерину. - На улицу Нижние Поля! – браво рапортует миледи. Джигит еще более изумленно смотрит сначала на подругу, потом на мое вытягивающееся лицо, услужливо распахивает дверь «леймузина». Едем. - Ныжны Поля гдэ? - Дом какой? – я оборачиваюсь назад. - Дом ХХ, - буднично отзывается подруга, придирчиво изучая этикетку на коньяке. Видимо пытается выяснить регион – Гран Шампань или Фин Буа. Водитель удивленно бросает баранку: - Так это ж абщежытыэ! Я поперхнулся. Прокашлялся. - Зачем общежитие? Это гостиница! – уверенно отрезает Катерина. Я то думал, что порцию приключений уже получил в кабинете посла. Ага. Похоже, «Приключения начинаются». Как кино с Ван Даммом. Нижние Поля… Еду и вспоминаю «Кота в сапогах», шедевр Шарля Перро: «Чьи поля, бля?!»
Подъехали. Да, пешочком-то, наверное, минут сорок шкандыбать… Вылезаем из машины. За облагороженным тополями желтым бетонным забором сверкает свежей краской двухэтажное шато в стиле «баракко». Буквой «г». Над половиной «замка» нет крыши, которая медленно прирастает стараниями двух виртуозов столярного и кровельного дела – визуально Равшана и Джамшуда. Дама собралась выдвинуться на переговоры с менеджером отеля, я же щелкнув зажигалкой затянулся сигаретой и наблюдал за неспешными строительными работами. - Так, это… Денег-то дай? – мялась Катерина. - И почем в этом гнезде роскоши бизнес-сьют? - Две тыщщи. Отстегнул со вздохом, подозревая, что круглосуточный рум-сервис, завтрак - буфет и бассейн со спа-центром в эту цену не входят. Мадам упорхнули. Из окон на меня с любопытством смотрели таджикские дети и их родители. Я вежливо улыбался в ответ. Катерина весело сбежала вниз по скриручей лестнице, сжимая полосатый махровый халат – один, видавшие виды полотенца – два, и заветный ключ от алькова.
Поднявшись во втором подъезде по не менее скрипучей лестнице, мы проплыли по тусклому коридору и уткнулись в дверь. За которой мне открылась площадка с тремя другими дверями. Наша была запертой. Вторая была чуть приоткрыта – измученная уборщица-азиатка со шваброй, примостившись на табуретке, с интересом смотрела на развитие сюжета какого-то латиносовского сериала. Третья дверь была распахнута настежь, за ней группа лиц из бывших республик советского Закавказья под «Балтику» следила за драматичным ходом футбольного матча. Драматичным, судя по их громким комментариям и причитаниям на родном языке. Узрев нашу пару уборщица потеряла интерес к сценарным изыскам серийного искусства, горячие горские парни подозрительно притихли и съежились. Хотя бордовой жилетки с заветными буквами «ФМС» на мне вроде как не было.
Справившись с непослушным замком Катерина пнула дверь и мягко втолкнула меня внутрь «апартаментов», предусмотрительно заперев дверь на простецкую задвижку… Наверное, чтоб не сбежал. В пятиметровой комнатушке присутствовали две застеленные железные кровати с металлическими сетками, шаткий столик, пара стульев, тумбочка с маленьким ТВ и прибитая к стене вешалка. Да, еще графин и два стакана. М-да-с… минимализм все еще в моде. Впрочем, в папской гостинице в Ватикане и телевизора-то нет… Зато есть рукомойник, которого я здесь не обнаружил. - Кать, а санузел где? - Как где? В коридоре, – спокойно заметила подруга, пытаясь заткнуть покрывалами щель между сдвинутыми кроватями.
Я глубоко вздохнул. Разломил шоколад, откупорил бутылку, налил два стакана. Почти полными. Чего уж миндальничать… Катя присела рядом, покосилась на стакан… - Я, вообще-то, коньяк не очень люблю… - и с этими словами шарахнула приличную дозу. Я опрокинул до дна. В открытое окно с улицы доносился теплый осенний ветерок, Равшан с Джамшудом выронили балку, весело чирикали воробьи. Коньяк лег на «Бехеровку», по телу разлилось тепло, по мозгам – здоровый московский пофигизм. «После столько выпитого трахаться не имеет смысла…» - пролетело в мозгу. Однако у «младшОго» планы были диаметрально противоположными. Обескураженный предлагаемым антуражем и помятостью любовницы – «он» встал. - Что мне здесь нравится, так это то, что здесь всегда чисто, - с этими словами Катерина оторвала часть фольги, накрыла ею безмятежно ползущего по стене таракана, хлопнула кулаком, обернула труп хрустящим алюминием и выбросила в окно. Приключения начинаются.
Катя упорхнула омовиться. Я на данном еще полутрезвом этапе решил от греха с санузлом не знакомиться. Кое как побросал вещички на стул, тут и Катя подоспела… Рухнули в постель, жадно целуясь. Металлическая сетка натяжно заныла, тихо урчащий телевизор не смог заглушить характерных для глубочайшего минета звуков, всхлипов, стонов… Слаженная работа за окном ненавязчиво прекратилась… Правда, лиц в окне видно не было. Я наблюдал за возбуждающими Катькиными телодвижениями, периодически огладывал «нумер», курил и думал: «Екарный бабай… Ваня… директор департамента… советник-посланник… Какого, прошу прощения, хуя ты здесь делаешь?» Однако, йух стоял колом. Дело спорилось. Мастерства моей подруге было не занимать… «Да и хрен бы с ним! В люксе отеля «Бристоль» это каждый смоГет. А вот так? Зато будет что вспомнить!» - это была последняя связная мысль в моей верхней башке и я захлебнулся в омуте страстей. Прерывать такой минет было бы ересью, так что первый выстрел был в оральную зону.
Покурили, махнули еще по полстакашка. Развезло. В нормальных условиях при такой нагрузке на печень я уже вряд ли… Но йух встал. Сам. Очехлились стариной “Sico”. Наездница – миссионерка – ЗКП. Вид достойный, если не париться насчет бюста. Да его раком-то и не видать. Обхват ствола достойный (для меня). Долблю со скоростью любимого отбойного молотка тов. Стаханова. Спинки кроватей ритмично и громко бьются в фанерную стену. За окном уже никто не работает. За стенами уже ни сериала, ни футбола… щемящая тишина. Катерина ко всему своих эмоций скрывать не собирается, стонет и рычит на полную громкость. Отстрел. Гандон на пол. В отсутствие салфеток – ствол о простыню.
Отдышались, закурили. Откупориваю новую. По полстакашка. Чуть поговорить. Ну, все, теперь уже можно не отвлекаться на разврат, после такой дозы этила в кровь. Но… йух встал.
ЗКП – ШГ. Вхожу плавно, быстро раззадориваюсь, снова Стаханов в забое… Катерине больно, только мне уже как-то… «по ударным инструментам». Женские вопли на все Нижние Поля. Меняю углы, резкость ударов, темп… Отстрел. Выхожу – ага, угу… На клизме, значит, решила сэкономить? Придется-таки обследовать коридор. Обматываюсь полотенцем, выхожу в предбанник… Изумленные черные глаза – четыре пары мужских и одна – женских. Один не выдерживает, провожая меня взглядом, выдыхает: «Ва…ай мэ». Я оборачиваюсь и подмигиваю. Дверь хлопком закрывается.
Санузел оказывается с колонкой и сносной душевой кабиной. И даже нераспечатанным куском мыла.
Возвращаюсь, сто грамм, обозреваю томно растянувшуюся на ложе Катерину, поигрывающую с собой. Йух… встал. Да. Неисповедимы пути твои… ладно, в суе не буду. Ректально решил больше мадам не насиловать. Обошлись классикой и минетами. Я смотрел себе под живот и мысленно обращался к «младшОму»: - Что ж ты, сучонок, в хороших интерьерах сбоишь, бывает… а вот в таком гадюшнике да и со зрителями-слушателями – как кол вбили?.. А… может… я… эксгибицио… - додумать не успел. Затянуло в водоворот порока.
В итоге завис часа на три с половиной. Поняв, что с учетом долгой дороги домой, задерживаться дальше нецелесообразно, решил угомониться. Несмотря на то, что йух… ага.
Омывшись на дорожку вернулся в комнату и узрел свою зазнобу, разговаривающую по телефону на своем местном наречии на достаточно повышенных тонах. Захлопнула трубку. - Чего случилось? - Да мой жених звонит, злится, что опаздываю… - Скажи, что сейчас приедешь. Я уже все. Только на посошок… - Зачем приезжать? Он здесь внизу стоит… Я присел. Долго смотрел в ее широко открытые глаза. Ясно. Будем драться.
Посошок оказался как раз на стакан. Дернул залпом. Оделся, повязал галстук, взял портфель, чмокнул на дорожку. Глубоко вдохнул через нос и насколько можно было бодрой походкой спустился на улицу, напрягая мышцы спины и делая морду лица силикатным кирпичом. У подъезда стоял хмурый товарищ-южанин. Сделав полшага в мою сторону он осмотрел меня и удивленно открыл рот, замерев на месте. Я поправил узел галстука и спокойно зашагал к улице…
Судя по всему водителя притормозившей рассыпающейся «шохи» звали тоже как-нибудь типа «Губайдулло». Да… Чужие здесь не ходят. - Куда? - До метро… до любого. Машина, скрипя, рванула с места. Тело пребывало практически в невесомости. Мысли медленно текли в астрал.
Обещанная summa summarum. В принципе, девушка хорошая. Фигура не идеальна – фотки правдивые. Бытовые условия… ну, надеюсь, сейчас с квартирой как-нибудь вопрос решен. КЖ – свой. Минусы во внешности и гигиене просматриваются, но с учетом того «…зато как целуется…» ((с) Брежнев) эти минусы простительны. Трахается с энтузиазмом. Можно везде. С игрушками в том числе (в этот раз не было). Минет – вообще отдельная песня.
А приключение… А за приключение – на самом деле спасибо. Такие встряски иногда надо. Сугубо индивидуально, конечно…
Рекомендовать не буду – смотрите сами, думайте, решайте. А я как-нибудь еще встряхнусь с ней.
Всем здоровья, удачи, успеха и влюбленности. Берегите себя. Ваш Ванька.
Назад
Конференция
Вперед
Списком
На дипслужбе Его Величества. Катерина.
Редактировать
Ответить
Цитата
