Все понимаю, я же все это пережил. Было время - это чувство бессилия и собственной подлости казалось мне самым страшным. Некоторые, послабее, сходили от этого с ума, их отправляли на Землю и теперь лечат. Пятнадцать лет понадобилось мне, голубчик, что бы понять, что же самое страшное. Человеческий облик потерять страшно. Запачкать душу, ожесточиться. А ведь ходим по краешку трясины. Оступился - и в грязь...

Но было поздно. Он еще оставался землянином, разведчиком, наследником людей огня и железа, не щадивших себя и не дававших пощады во имя великой цели. Он не мог стать Руматой Эсторским, плотью от плоти двадцати поколений воинственных предков, прославленных грабежами и пьянством. Но он больше не был и коммунаром...

А. и Б. Стругацкие.
Трудно быть богом.

Ты это, Lamb...
У дона Руматы за спиной был тыл в лице цивилизованной, гуманной Земли. А вот есть ли у нас этот тыл?