Один пацан рассказывал ...

Тот же зеркальный потолок. В центре чулана большие
деревянные нары. На зассанном матрасе черная простынь.
Сам в безукоризненно белой ночной рубашке и колпаке
для сна (говорят, что во времена Гоголя все мужики
в них спали). В углу сверчок поёт что-то из Шнитке.
На вешалке (обычный гвоздь в стене) у входа висит
в сетке старая макака (взял на прокат в зоокружке
Дворца пионеров), которая самозабвенно мастурбирует
всеми четырьмя лапами, хвостом и ушами.

В руках у тебя академическое издание "Метаморфоз"/
"Золотого осла" Апулея в великолепном переводе педераста
Миши КУзмина. Томик раскрыт на странице, где:

"К гладко выбритому женскому месту ручку прижав, скорее
чтобы оттенить его искусно, нежели скрыть, она взошла на
ложе и, опустившись надо мной на корточки, досыта накормила
плодами Венеры раскачивающейся".

В голову ничего не лезет. И ничего не вылазит из.
О чём еще можно мечтать в одинокую осеннюю пору.