Вообще-то эта девушка никакого отношения к Наташе Королевой не имеет, кроме поразительного внешнего сходства, когда та помоложе была - лет 20 назад. И того, что ее тоже зовут Наташа. Ну, и, само собой – она с братской Украины. Насчет братьев не знаю, если только молочные, а вот сестричек они нам прислали много и хороших, ласковых сестричек.
Еду по дороге, высматриваю клиентов. Вместо клиентов высмотрел двух девчонок. Одна ничего особенного – серая мышка, вернее белая, потому что блондинка. Хотя бывает, эти мышки превращаются и в кошечек – только давай колбаску. (Была у меня одна Оля-кошка, может, потом расскажу). Про описываемую врать не буду, не удалось исследовать. Поэтому вернемся к Наташе. Видная деваха. И даже огромное до щиколоток мужское кожаное пальто не скрывало прелестей фигуры. Скорее, наоборот их подчеркивало. Личико вы представляете – Наташа Королева образца 80-го года.
Как потом выяснилось, две приезжие с Украины подруги вышли в магазин за хлебушком, потому что ни на что другое хозяйка квартиры им денег больше не одалживала. И то, потому что, видимо, рассудила, что если они просто умрут с голоду, то больше проблем. А так все-таки есть надежда, что когда наконец-то найдут работу, то и за комнату расплатятся. Эта хозяйка потом проявилась.
А пока я на Наташку клюнул, но достичь не мог. Я по улице ехал, а они уже к дому сворачивали. В подъезд нырнут – мало шансов. Вижу, что к этому дому просто так не подъедешь, нет времени для маневров. Бросаю машину на дороге, бегу за ними.
Что им сказать, там как-нибудь само сложится. Главное не упустить. Они за угол дома, я – за угол, они в подъезд, я – за ними. Дверь подъезда захлопнулась, но домофон сломан и замок не работает. Слава нерадивым коммунальщикам!
В полутемном подъезде – плохое и хорошее.
Хорошее то, что девчонки зашли в дверь на первом этаже, а не сели в лифт – бегай потом по этажам.
Плохо то, что дверь в предбанник захлопнулась перед носом, даже не успел что-нибудь спросить и завязать общение, («вы не знаете, сколько сейчас градусов ниже нуля?»), чтобы определить стоит девок дальше разрабатывать или мимо кассы.
Хорошо, что успел заметить - повернули влево.
Плохо, что в этом влево четыре двери в разные квартиры.
Хорошо, что электросчетчики расположены на лестнице. Из четырех счетчиков – два не крутятся, значит, скорее всего, дома никого нет. Две квартиры пробью на девок. Если одна из них выйдет на звонок, как-нибудь завяжу знакомство. Но чтобы был предмет разговора просто так лучше не соваться.
Бегу в ближайший магазинчик – три шампанского и торт.
Если девки откроют: «А разве не у вас день рождения? А я уже 1,5 часа ищу – адрес забыл, а телефон разрядился. А от вас позвонить можно? А вы шампанское любите?»
И так далее и тому подобное, с вариациями в зависимости от обстановки. А если не они откроют – фигово, пропал торт, бомжам достанется на помойке.
А шампанское не пропадет - полно девок.
Итак, две заранее по счетчику определенные кнопки. Звоню в верхнюю – ни кого. Круг сузился до точки. Остается один вариант, если все правильно просчитано.
Накладка возможна – например, может, остальные счетчики не крутятся, потому что ничего не включено, или девчонки спать легли.
Звоню – открывает тетка с пропитым лицом. Это хозяйка квартиры, как потом выяснилось. Заготовленный экспромт с днем рождения отпадает. Надо что-нибудь сказать, пока она косится, на зажатые в подмышках бутылки.
Пакет предварительно выкинут, чтобы было видно, что гусар.
Бормочу первое, что пришло в голову: «А Серега дома?»
Это чтобы хоть что-нибудь сказать и на недоуменное: «Какой Серега?»
И моего: «Извините, ошибся» - с позором ретироваться.
Бомжи радуйтесь – жизнь будет немного слаще.
Но нет. Неожиданно: «Пошли».
Идем по заставленному всяким хламом коридорчику в квартиру.
Ну, думаю: «Извините, ошибся» - придется самому Сереге говорить. А фигли делать?
Заходим. Квартира четырехкомнатная. Из тех, что давали многодетным, которые этих, ставших ненужными, после получения ордера детей, по детдомам распихали. Или эти многодети от пьянок и побоев сами разбежались.
Все четыре комнаты сданы, Хозяйка ютится на кухне.
Стучимся в какую-то дверь.
- Наташка, к тебе друг Серегин пришел! Открывай!
Открывает она, та, что в мужском пальто на улице была. Фигура подтвердилась.
Я говорю: «Наташ, а Серега разве не у вас? Можно я его тогда здесь подожду? Должен значит вот-вот подойти».
- Да, а мне он ничего не говорил. Ну, ждите.
Через пару минут я говорю: «А чего так сидеть, может шампанского для знакомства?»
- Да можно – это уже подружка пригодилась.
- Только надо хозяйку позвать, а то мы ей за комнату должны, а она выпить любит (ну, это у нее на лице подробно написано), может долг на недельку отсрочит, если угостим.
Наташа: «Тем более, что у нас и фужеров нет, все равно просить придется».
Я открываю шампанское и режу торт. Подружка (не помню, как зовут) отправилась на переговоры к хозяйке и вскоре возвращается с ней и посудой: две рюмки, грамм по 30, один лафетничек на 50 и ваза для цветов, в форме, как раз, бокала для шампанского, но увеличенного в 5 раз.
На фига, думаю, ваза, когда цветов то никаких нет.
Цветы и не понадобились.
Мелкая посуда нам.
- А сюда мне наливайте – хозяйка хозяйским жестом показывает на вазу – а то меня эта шипучка не пробирает.
Я разливаю. Нам по капле, а ей специально пеню, чтобы вся бутылка не ушла в эту вазу. Вся не ушла – только половина.
Ну, сидим, общаемся. Я запустил утку, что с Серегой в армии вместе служили. Скользкая тема: во первых сам я не служил (у нас в институте военная кафедра была, а вместо сборов, я офицерам светомузыки дома паял). Потом неизвестно служил ли Серега, и что он по этому поводу рассказывал. Но ничего, наплел чего-то, вырулил.
Наташа мне все больше нравится. А хозяйка все меньше. Потому что на второй бутылке она сказала: «Разливать я буду, ты не умеешь! Пена одна».
Она разлила правильно, без пены и высосала залпом из этой вазы сразу три четверти бутылки. Вот кто гусар! А не я со своими усами.
В общем, трех бутылок хватило на семь минут, и хозяйка исчезла.
Я говорю: «Неудобно получается. Серега придет, а выпить за встречу однополчан нечего. Наташ, может, покажешь, где у вас тут магазин. Слетаем, пока Сереги нет.
- С удовольствием.
Надевает то самое пальто, в котором мне понравилась. Это ей Серега поносить дал, потому что с Украины никаких теплых вещей не привезли – надеялись здесь обустроиться и приодеться в течение лета. А тут уж зима катит в глаза, а ты все пела (это настоящей Наташе Королевой).
Судя по размеру пальто, Серега – это полтора меня, а если в обтяжку то и все два. Так что если Сережа на кого-нибудь обидится, я этому человеку не позавидую.
Мне то, что переживать – мы с ним друзья по армии.
Уводить, думаю, Натаху подальше надо, а то того и гляди, правда Серега объявится. Выходим из подъезда.
Я говорю: «В вашем районе полусладкого нет, я искал - один брют».
Она говорит: «Я брют не люблю – он кислый, давай лучше за полусладким куда-нибудь съездим, раз уж ты на машине».
А мне того и надо.
Я говорю: «Знаю я в соседнем районе один магазинчик, там за те же деньги вдвое больше возьмем».
- Ну, поехали.
По дороге я почувствовал, что этот виртуальный Сергей начал мне реально мешать, хотя до этого только помогал. Потому что, судя по разговорам, которые мы вели, пока в соседний микрорайон ехали, я понял, что с одной стороны она вроде бы не против поближе пообщаться. Но с другой стороны, ведь я друг, тем более армейский, и Сергею наверное особенно обидно будет именно от друга такую пощечину получить, если у нас с ней что завяжется.
Это, конечно, все не прямо было сказано, но между слов читалось.
Ладно, думаю, тогда надо ее напоить, чтобы совесть не мучила.
Останавливаемся в соседнем районе у первого попавшегося магазина. Оставляю ее в машине, а сам покупаю четыре шампанского и всяких сладостей и закусок.
Говорю Наташке: «Вот сейчас вернемся, и эта зараза хозяйка опять влезет со своей вазой. Давай бутылочку раздавим без помех, чтобы не обидно было».
Она говорит: «Давай».
Ну, и понеслось. Где одна бутылочка, там и другая. Да я ей побольше подливаю, с целью нейтрализовать совесть. После полутора бутылок счет самим бутылкам и времени она потеряла.
Но тут небольшая промашка вышла. Не рассчитал ее силы. Потому, что напиться шампанским трудно, но можно. И она сначала долго держалась, а потом как-то сразу сильно опьянела. А потом мгновенно вырубилась, то есть уснула.
Со спящими пьяными женщинами возиться удовольствия мало – лучше не связываться, хлопот не оберешься (были примеры, может, потом как-нибудь расскажу). Но в данном случае были затрачены огромные усилия, и по инерции хотелось получить какой-нибудь результат.
Я подумал: «Пусть поспит полчасика, очухается. Поить больше не надо. Может, когда очнется, согласиться, что дружба дружбой, а трахаться нужно.
А пока суть, да дело заехал в спокойное место. Стою, жду.
А чего думаю время терять. Дай-ка я ее подготовлю, пока спит. Может возражать меньше будет.
Начал раздевать.
Внутри оказалось еще лучше, чем виделось снаружи, под неброской одежонкой.
Пальто-то Серегино она сама сняла, когда мы шампанское дули. Кофточку задрать тоже легко и приятно, тем более что под ней ничего не оказалось. То есть как ничего - оказалось именно то, на что я и рассчитывал, когда туда полез – стоячие сисечки, второго номера, со стоячими же сосками темно коричневого цвета, размером с вишенку. Сразу захотелось съесть. Но это потом. Потому что снять колготки с трусами, если ты сам находишься на водительском сидении, и если женщина тебе не помогает (а она не помогала) трудно, если не сказать невозможно.
Поэтому я встал на колени на коврик перед передним сиденьем, опустил полностью, полуопущенную спинку, положил ее ножки себе на плечи и легко избавился от не нужных аксессуаров (я имею в виду трусов и колготок).
Причем, именно в этой последовательности, потому что трусики были надеты поверх колготок. Я не понял зачем, наверное, какие-то женские хитрости.
Девчонка не проснулась, даже когда ее правая ножка вдруг соскользнула с моего плеча и уперлась в бибиколку. Машина заорала благим матом. А я – не благим, а просто матом - от неожиданности. Вороны с ближайших деревьев снялись, шумно хлопая крыльями и каркая во все воронье горло, о временах и нравах. Им то сверху подробно все видно было, и они с большим интересом наблюдали за тем, что происходило в салоне машины. Хотя думаю, что красивая девичья грудь и заветный пушистый треугольничек, нижним углом переходящий в еще более заветную розовую расщелинку, их мало интересовали, в отличие от меня. Гораздо больше интересовало их, что и куда мы выбросим после всего из оставшейся закуски. Как говорится у ворон, ращелинки приходят и уходят, а кушать хочется всегда.
Хотя один случай, который я наблюдал на улице, заставляет думать, что московские вороны не только необыкновенно умны, но и обладают юмором, в отличие от некоторых людей.
В сценке участвовали две умные вороны, одна глупая собака и, в качестве реквизита, здоровенная кость, такая белая, что не оставалось сомнений в том, что на ней не только не было мяса в данный момент, но и что вообще никогда ничего не было. Одна ворона прыгала перед мордой собаки, держащей кость, другая, бесстрашно подскакивала к хвосту и клевала пса в филейную часть. Пес бросал кость и разворачивался всем телом к обидчице, стремясь укусить – та отлетала на безопасное расстояние и то же самое, только с другой стороны проделывала ее подруга. Сначала я подумал, что вороны хотят отнять у пса косточку, но, понаблюдав, понял – ничего подобного! Потому что пока пес брехал на одну, другая ворона сто раз могла подхватить и улететь с костью. Нет! Их занимал сам процесс издевательства над придурковатым псом! Они веселились!
Черт с ними, с воронами!
Вернемся к Наташкиной груди. Грудь – конфетка, как нарисованная. Даже захотелось пощупать, действительно ли она такая упругая, как показалось на первый взгляд. А чего не пощупать? Своя рука владыка. Щупаю – да, действительно, такая упругая и даже лучше. Но эффект получился такой, который я ожидал, когда она на бибиколку надавила и машина с воронами заорали - она проснулась.
И начала с места в карьер ругаться.
- Ах ты, подлец – говорит.
- Ты своего лучшего друга предал, когда с меня трусы стянул!
Хотел я для общего развития спросить, почему трусы поверх колготок, но она так верещала, что я не мог слова воткнуть.
-Как ты можешь меня за грудь хватать, в то время как бедный Сережа (вот про кого я в этот момент думал в последнюю очередь, так это про мифического Сережу), возможно, сидит и о нас беспокоится, куда мы запропастились. А ты, извращенец меня в это время за сиськи дергаешь. (Да не дергал я ничего, потрогал только с цель сопоставления визуальных и тактильных ощущений).
Но что интересно – ругаться, ругается, а одеваться не спешит. Ладно, думаю, потерпим нравоучения, не такое приходилось слышать, по крайней мере, не дерется – и то хорошо. Попробую ее лаской взять. Схватился опять за груди, уже двумя руками – плохо. Нет, груди то хорошие, сами в ладошку ложатся, а сосочки-вишенки между средним и безымянным пальцами катаются, да ругаться еще больше начала.
Но рук, что характерно, не убирает. Наклоняюсь, начинаю соски целовать – ноль эффекта. То есть, приятно конечно – вкусные сосочки, но чешет меня почем зря про любовь и дружбу. Затюкала меня этим Сергеем. Он мне уже как родной стал. Как будто мы и в правду вместе с ним лямку тянули и из одного котелка хлебали.
Отрываюсь от грудей, перехожу ниже. Ну, языком в такой позе ниже пупка не спустишься. Пальцами раздвигаю губки влагалища и слегка придавливаю, с целью определить, нет, не ягодку, а где приятно и приятно ли вообще.
Оглушительный эффект. Буквально оглушительный, потому что поток брани резко прерывается, и она безо всякого перехода начала стонать. Главное, не тер, не елозил пальчиками, а только придавил чуть-чуть в самой серединке и держу. Балдеет девка – забыла про Сережу!
Ну, думаю, вставлять надо, пока такая коньюктура. Да не тут то было! Только пальчиком чуть давление на клитор ослабил, чтобы дырочку пониже расширить – опять и Сережа и нравоучения. Удивительно!
Давлю опять – сладострастные стоны.
Не, думаю, я этого Серегу больше не выдержу, лучше буду вприглядку наслаждаться. Она постонала, постонала, дошла до точки и затихла. Уснула удовлетворенная. Ну, я пальчик держу, как приклеенный к этому интересному месту, а сам размышляю, что дальше делать.
Сейчас вводить, когда она спит – это мне не подходит. Ни какого удовольствия – бесчувственное тело ебать. С другой стороны, если она проснется не в настроении, и мне опять придется эти претензии выслушивать, я этого уже не выдержу – выкину ее к чертовой матери из машины и уеду.
Решение было принято такое.
Давлю пальцем одной руки на клитор, как на контрольную кнопку. Другой рукой помогаю своему члену принять наилучшую, необходимую форму, чтобы в нужный благоприятный момент, уже безо всяких расширений влагалища воткнуть его, куда ему положено. Одновременно продолжаю давить на клитор, чтобы, почувствовав внутри себя не Серегин хуй, не взъерепенилась раньше времени. Наша поза на переднем пассажирском такую сложную конструкцию допускала. А разбужу я ее на мгновение оторвав пальчик от клитора и дернув за сиськи. В прошлый раз это ее хорошо пробудило.
Но получилось по-другому.
Пока я гонял малыша, с целью сделать из него больчиша, она открыла глаза.
И сказала без обиняков: «Хватит дрочить! Вставляй скорей – я по тебе соскучилась!»
Я истомился, она соскучилась – отстрелялись быстро.
Второй раз дольше, без спешки, с большим наслаждением.
И не слова о Сереже. За это - отдельное спасибо. То ли ей, что она одумалась, то ли моему пальчику, который так между раздвинутых губок и оставался, пока все не кончилось.
Привез ее к дому.
Я не пошел проверять, пришел ли мой армейский дружок. А она и не настаивала. Наверное, она его все-таки сильно любила, потому что когда прощались, вспомнила, что у нас осталось еще одно шампанское и она его для Сергея забрала.
Ну, и на здоровье!