Есть притча про осла, который привязан к подъемному механизму колодца и тупо ходит вокруг него (по кругу, разумеется). И когда Солнце садится, он (осёл) оказывается в той же точке, с которой начинал свой день.
Когда на болоте три кочки (как три сосны, заменяющие лес), самомнение куликов об избранности места, которое им подарила Судьба, ничего кроме смеха вызвать не в состоянии.
Более эпически (и самоутверждающе) выглядит образ пахаря (или эректуса), который единожды погрузив в землю (или иное) свой плуг (м.б. УД) молча бредёт по борозде к закату или рассвету. В конце ЕЁ его ждет "Jedem das Seine". видимый только изнутри. Этот обезличенный ИТОГ с запахом горелого мяса, сладким как дым непознанного Отечества или позабытое первое вожделение.
Плодиться и размножаться - единственная цель тутошнего проекта. А отросток внизу живота, который может иногда надуваться - всего лишь орудие для её осуществления. Всё остальное - унылая картинка, кою супер нейросеть, заполняющая черепушку, регулярно транслирует ассоциации белковых тел, представляющих фетиш материалистической Майи.
В этом смысле, зачатие в грехе и рождение в мерзости (из известного романа) закономерно (и вполне оправданно) завершается смрадом савана, похожим на бурные и продолжительные аплодисменты, которыми толпа приветствует своих очередных вождей в надежде, что их скоро предаст.