Из Ленинградской поэмы:
Я как рубеж запомню вечер: декабрь, безогненная мгла, я хлеб в руке домой несла, и вдруг соседка мне навстречу. - Сменяй на платье,- говорит,- менять не хочешь - дай по дружбе. Десятый день, как дочь лежит. Не хороню. Ей гробик нужен. Его за хлеб сколотят нам. Отдай. Ведь ты сама рожала...- И я сказала: - Не отдам.- И бедный ломоть крепче сжала. - Отдай,- она просила,- ты сама ребенка хоронила. Я принесла тогда цветы, чтоб ты украсила могилу.- ...Как будто на краю земли, одни, во мгле, в жестокой схватке, две женщины, мы рядом шли, две матери, две ленинградки. И, одержимая, она молила долго, горько, робко. И сил хватило у меня не уступить мой хлеб на гробик. И сил хватило - привести ее к себе, шепнув угрюмо: - На, съешь кусочек, съешь... прости! Мне для живых не жаль - не думай.- ...Прожив декабрь, январь, февраль, я повторяю с дрожью счастья: мне ничего живым не жаль - ни слез, ни радости, ни страсти. Перед лицом твоим, Война, я поднимаю клятву эту, как вечной жизни эстафету, что мне друзьями вручена. Их множество - друзей моих, друзей родного Ленинграда. О, мы задохлись бы без них в мучительном кольце блокады.
|